"Ной не ныл, и ты не ной!.." (с)
Есть среди нас один человек. Все называют его Усаги-кун. Потому что так однажды назвал его человек, который был ему дорог… Обстоятельства так сложились, что теперь они в разлуке…
Сам он никак себя не называет.
Он почти никогда не разговаривает и не поднимает голову. Раньше он предпочитал сидеть подальше ото всех и смотреть куда-то в небо. Но в последнее время, ему стало нравиться рисовать. Он никому не показывает свои рисунки. Если кто-то подходит, то он смотрит в упор исподлобья, пока от него не отойдут. Но это не значит, что он сердится. Сначала всем казалось, что он вообще не умеет этого делать… Однако, теперь все знают, что, когда дело касается тех, кого он любит, он может стать воплощенной ненавистью и гневом…
Он никогда не веселится со всеми, даже не смотрит на это.
Никто не знает, о чем он думает и чего хочет.
Но сейчас он тихо сидит где-нибудь в углу и, не останавливаясь, водит карандашом по бумаге, словно не может прерваться. Он молча исписывает листы один за другим, и не отвечает ни на один вопрос.
Он любит творить. Когда мы что-то снимаем, он всегда сценарист и режиссер. Ему легко удается создавать образы…
Потому что он воплощение центра нашей вселенной…
- Ты уверена, что это ее инкарнация? Что-то мне не верится.
- Да, я тоже не понимаю, почему так, но, почему бы и нет? Как-то Диана сказала мне, что к ней перешла ее сила. То есть, как я понимаю, принцесса земли. А к Сандре, само собой, ее сердце… То… Все логично…
- А все остальное? Куда делось все остальное??
- Он все еще содержит это… Ведь он… Не мог просто утратить это.
- Боюсь, больше половины перешло ко мне, - Николь вздыхает и, складывая руки на груди, откидывается на спинку стула.
- Да… Похоже, что так…
- А где ее веселость, где взрыв, где сумасшествие??
Сандра, не выдержав, хлопает рукой по столу.
- Ну, хватит об этом! Мы не знаем почему, но все так. Наши разговоры ничего не изменят, – она встает. – Ясно одно… он не хочет возвращаться к тому, что было… никогда…
Она тихо и медленно выдыхает, закрывая глаза, но тут же склоняется над столом, заговорщически шепча:
- А еще, когда я его целую, он говорит, что понимает, почему гей… Правда, не поясняет…
Лицо ее недоуменно искривляется.
- Что он имеет в виду??
Николь прячет улыбку.
Сам он никак себя не называет.
Он почти никогда не разговаривает и не поднимает голову. Раньше он предпочитал сидеть подальше ото всех и смотреть куда-то в небо. Но в последнее время, ему стало нравиться рисовать. Он никому не показывает свои рисунки. Если кто-то подходит, то он смотрит в упор исподлобья, пока от него не отойдут. Но это не значит, что он сердится. Сначала всем казалось, что он вообще не умеет этого делать… Однако, теперь все знают, что, когда дело касается тех, кого он любит, он может стать воплощенной ненавистью и гневом…
Он никогда не веселится со всеми, даже не смотрит на это.
Никто не знает, о чем он думает и чего хочет.
Но сейчас он тихо сидит где-нибудь в углу и, не останавливаясь, водит карандашом по бумаге, словно не может прерваться. Он молча исписывает листы один за другим, и не отвечает ни на один вопрос.
Он любит творить. Когда мы что-то снимаем, он всегда сценарист и режиссер. Ему легко удается создавать образы…
Потому что он воплощение центра нашей вселенной…
- Ты уверена, что это ее инкарнация? Что-то мне не верится.
- Да, я тоже не понимаю, почему так, но, почему бы и нет? Как-то Диана сказала мне, что к ней перешла ее сила. То есть, как я понимаю, принцесса земли. А к Сандре, само собой, ее сердце… То… Все логично…
- А все остальное? Куда делось все остальное??
- Он все еще содержит это… Ведь он… Не мог просто утратить это.
- Боюсь, больше половины перешло ко мне, - Николь вздыхает и, складывая руки на груди, откидывается на спинку стула.
- Да… Похоже, что так…
- А где ее веселость, где взрыв, где сумасшествие??
Сандра, не выдержав, хлопает рукой по столу.
- Ну, хватит об этом! Мы не знаем почему, но все так. Наши разговоры ничего не изменят, – она встает. – Ясно одно… он не хочет возвращаться к тому, что было… никогда…
Она тихо и медленно выдыхает, закрывая глаза, но тут же склоняется над столом, заговорщически шепча:
- А еще, когда я его целую, он говорит, что понимает, почему гей… Правда, не поясняет…
Лицо ее недоуменно искривляется.
- Что он имеет в виду??
Николь прячет улыбку.